Константин Комаров родился в 1988 году в Свердловске. Выпускник филологического факультета Уральского федерального университета им. Б. Н. Ельцина. Кандидат филологических наук. Тема диссертации — «Текстуализация телесности в послереволюционных поэмах В. В. Маяковского». Финалист литературных премий «Дебют» в номинации «эссеистика» (2013, 2014), «Лицей» в номинации «поэзия» (2018), Искандеровской премии в номинации «поэзия» (2020). Участник Форума молодых писателей России и стран СНГ в Липках (2010—2019). Стихи публиковались в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Звезда», «Нева», «Урал», «Гвидеон», «Волга», различных сборниках и альманахах, на сетевом портале «Мегалит», в антологии «Современная уральская поэзия» и др. Автор нескольких книг стихов и сборника литературной критики. Автор литературно-критических статей в журналах «Новый мир», «Урал», «Вопросы литературы», «Знамя», «Октябрь», «Нева» и др. Член Союза российских писателей, Русского ПЕН-центра. Живёт в Екатеринбурге.
* * *
Ты говорила: вот мой чел
и красное пила сухое,
а я нелепо горячел
и думал о тебе плохое.
Но нет, не с этого лица
я прифигею, дорогая.
Допей вино. Сойди с крыльца.
И выйди напрочь, не мигая.
* * *
Мне себя не вызвонить —
телефон мой стих.
Мне себя не вызволить
из зеркал гнилых.
Нервы обморозило,
словно на войне.
Белая амброзия
в белом стакане.
Я уже не выстою,
пусть другой герой,
в ночь уходит мглистую
с огненной герлой.
Бог в обличье беличьем,
если я бы знал,
я б спустил на девочек
ангельский безнал.
Но морзянку пьяную
не отбить уже,
надо на попятную
сыренькой душе.
Наползает медленно
на ответ вопрос,
бьётся жилка медная,
словно купорос.
И кричу я мыслице —
срочно испарись!
Но над койкой высится
мёртвый кипарис.
Корчат ненавистные
рожицы слова.
Я себя не вызвоню,
выкричу — сперва.
* * *
Пространства воле не помеха
и — раскидав свои дела —
я за самим собой поехал
сквозь распитые зеркала.
Навстречу ломанулись скопом
часы — куражась и кружась —
их больше циферблат не скопит,
утративший былую власть.
Но в сонме облаков овечьем
дух может мыслью обрасти,
наполниться тоской о вечном
и сам себя не обрести,
а может обнаружить скоро
в чертогах сонной головы,
не гонорара — приговора
прося. Молитвы — не молвы…
* * *
Надежда есть, но ненадёжна сеть.
Не вызвонить — не вызволить твой голос.
И если я ещё не смог просесть —
лишь потому, что не усохло горло.
Не оторвать тебя от тишины,
от правды проводов не отовраться.
Пока что мы ещё не решены,
но это на гудков 15-20.
Последних букв наломаны дрова —
на ломаном, на ангельском наречье —
поскольку переменчивы слова,
покуда неизменно место встречи.
А телефонный номер твой разъят
на тысячи молчания прожилин.
Венозна трубки сонная возня.
И сердцу больше некуда спружинить…
* * *
Там бог (Тамбов) — здесь набрано петитом,
нож нежности по ножнам не сберечь.
Как каждый твой эпитет апеттитен,
моя взведённая и вздвоенная речь.
Но в зеркалах нет Комарова Кости,
там мутный сноб сбивает зренье с ног.
Нет, Костя в башне из слоновой кости —
в доверии и двоеверье снов.
Заоблачен он там и заболочен,
в троянскую трясину погружён,
течёт лиричной личностью молочной,
плескает в голове словес крюшон.
Забвеньем заболев, сидит он молча,
вечерний, вычурный в себя вдыхает смог
и вой в себе накапливает волчий,
чтоб говорить, когда все скажут — смолк.
Аудио: Константин Комаров читает стихотворение «Там бог (Тамбов) — здесь набрано петитом…»
* * *
К.А.
Я смотрел полёт щегла,
завершалась мгла.
Всё, что ты сейчас смогла,
ты сейчас — смогла.
Потому что я — на ты,
как и ты — на я.
И цветут для нас цветы
в поле бытия.
И когда ты подойдёшь
поцелуя для —
восхитительная дрожь
снизойдёт с нуля.
